Рассказ Ильи Черта о записи альбома "Детство".

Однажды, копаясь в своих старых записях и листках, я обнаружил блокнот, с которого, собственно, я и начал свой путь в музыке. Когда мне было 15 лет, я начал сочинять первые песни и стихи. Всё, что мне приходило в голову, я записывал в этот блокнотик и потом с течением времени дорабатывал до ума.

Некоторые песни из него легли в основу таких произведений как "Одиночество" (записанная на альбоме "Джоконда"), "По разбитым судьбам"(с альбома "Война") и "Белый снег"(с альбома "Сказка о Прыгуне и Скользящем"). И вот после 13 -и летней паузы я вновь нашел этот блокнот и обнаружил, что много песен осталось за кадром, как невостребованные. Некоторые из них не рассматривались группой "Пилот" всерьез, как неподходящие по стилю и концепции группы, а некоторые и вовсе были мной забыты. И тогда у меня впервые появилась идея записать сольный альбом. Я начал доработку песен не спеша.

И в этот момент произошла в нашей жизни трагедия, погибла наша знакомая девушка Аня Воробей, с которой я и гитарист Рома были близкими друзьями.

Это явилось определенной знаковой чертой, которая окончательно закрыла для нас период юности, долгое время связанной с наркотиками и беспределом. Гибель знакомых и товарищей от наркотиков постоянно преследовала наш круг общения, и это становилось почти обыденным, но смерть Ани потрясла нас, и в тот момент мы поняли, что "это" подобралось к нам совсем близко. Я понял, что именно смерть Воробья стала знаменателем всей нашей безответственной глупости. Её нелепая и жестокая гибель послужила тем барьером, после которого практически все, кто её близко знал, окончательно решили уйти с этого пути и начать новую жизнь.

Несколько позже, навестив её маму, к которой мы периодически заходим, я услышал, что Аня писала стихи и даже песни, много рисовала, и некоторые из нас по большому счету об этом и не догадывались. И, когда я увидел вытащенную на свет стопку стихов и картин - я ужаснулся тому, что будучи рядом с человеком практически 6 лет, мы ничего не знали, что творилось в её душе, сколь много ей пришлось держать внутри. И тогда окончательно у меня сформировалась мысль сделать альбом, посвященный Воробью, её жизни, и в какой то мере и нашей жизни в этот период. И мне очень грустно стало от мысли, что всё то, что мы прошли вместе, и было нашим детством. Детством людей, которые чувствовали себя выкинутыми за борт общего праздника жизни.

Так родилось название альбома - "Детство".

И тогда я отобрал 14 песен и попросил у "Пилота" в долг денег, дабы записать эти песни на студии.

Я знал Пашу Ключерева (музыканта из группы "Краденое солнце") как талантливого аранжировщика и отличного музыканта, и поэтому выбор пал на студию "К.С.", где он работал, и Паша пообещал мне помочь в записи в качестве звукорежиссера, а так же в качестве музыканта и композитора.

Изначально это было задумано как просто песни под гитару, но в процессе работы Кирилл Погоничев (барабанщик "К.С.") предложил довести дело до ума и записать барабаны. Паша его поддержал и все переросло в идею сделать полновесный альбом. Многие партии сочинялись на ходу. В основу альбома легли песни, написанные одними из самых первых в моей жизни, и дополнились песнями периода последних 3-4 лет.

Помогали в записи и друзья. Например гитарист Андрей Иванов и саксофонист Женя Жданов. В процессе возникало много смешных ситуаций. Так, например, в песне "Блюз чих пых" мне очень хотелось видеть настоящее блюзовое соло на рояле, и я сказал Паше: "Мне нужен пьяный негр на рояле. Как обычно, представь : кабак, рояль, на рояле бокал с мартини, и пьянющий негр с пальцами в перстнях, радующийся жизни ..." И это оказалось несколько сложней, чем мы думали, потому что заставить Пашу (который весьма владеет клавишами, знает хорошо муз. грамоту и обладает отличным чувством ритма) играть криво и мимо было невозможно. Мы уж и алкоголем пробовали его "испортить", но он даже пьяный играл слишком хорошо (мастерство не пропьешь!:-)).И тогда мы прибегли к хитрости и подняли скорость фонограммы. Паше пришлось записывать соло в быстрой скорости. И когда после записи партии, мы опустили скорость обратно - наконец мы услышали то, что хотели. Причем Паша впоследствии, на сведении песни, когда начинало играть его соло, выходил из студии со словами : "Нет, это я слышать не могу! Это не я!"

Я решил дополнить запись стихами Ани Воробья, и оформить альбом её же рисунками. Таким образом, этот альбом явился неким прощанием с периодом жизни, где осталось много знакомых и товарищей, так и не успевших реализовать себя, не дошедших до своей звезды... всех, кто не смог примирить себя с этим миром.

Илья Черт